Комаров космонавт последние слова. Почему погиб космонавт комаров. Где хранятся две отцовские медали «Золотая Звезда»

Людей, отдавших свою жизнь во благо мирового прогресса в сфере освоения космоса всего около 20 человек, сегодня мы о них и расскажем.

Их имена увековечены в пепле космического хроноса, выжжены в атмосферной памяти вселенной навсегда, многие из нас мечтали бы остаться героями для человечества, однако, мало кто хотел бы принять такую смерть, как наши герои-космонавты.

20 век стал прорывным в освоении пути к просторам Вселенной, во второй половине 20-го века, после долгих подготовок, человек, наконец-то, смог полететь в Космос. Однако была и обратная сторона такого скорого прогресса — гибель космонавтов.

Люди гибли при предполетных подготовках, при взлете космического корабля, при посадке. Всего при космических стартах, подготовках к полетам, включая погибших в слоях атмосферы космонавтов и технического персонала погибло более 350 человек, только астронавтов - около 170 человек.

Перечислим имена погибших во время работы космических кораблей космонавтов (СССР и всего мира, в частности Америки), а затем расскажем кратко историю их гибели.

Ни один космонавт не погиб непосредственно в Космосе, в основном все они погибли в атмосфере Земли, при разрушении или пожаре корабля(космонавты «Аполлона-1» погибли при подготовке к первому пилотируемому полету).

Волков, Владислав Николаевич («Союз-11»)

Добровольский, Георгий Тимофеевич («Союз-11»)

Комаров, Владимир Михайлович («Союз-1»)

Пацаев, Виктор Иванович («Союз-11»)

Андерсон, Майкл Филлип («Колумбия»)

Браун, Дэвид Макдауэлл («Колумбия»)

Гриссом, Вирджил Айвэн («Аполлон-1»)

Джарвис, Грегори Брюс («Челленджер»)

Кларк, Лорел Блэр Сэлтон («Колумбия»)

Маккул, Уильям Камерон («Колумбия»)

Макнейр, Роналд Эрвин («Челленджер»)

Маколифф, Криста («Челленджер»)

Онидзука, Эллисон («Челленджер»)

Рамон, Илан («Колумбия»)

Резник, Джудит Арлен («Челленджер»)

Скоби, Фрэнсис Ричард («Челленджер»)

Смит, Майкл Джон («Челленджер»)

Уайт, Эдвард Хиггинс («Аполлон-1»)

Хасбанд, Рик Даглас («Колумбия»)

Чавла, Калпана («Колумбия»)

Чаффи, Роджер («Аполлон-1»)

Стоит учесть, что истории гибели некоторых космонавтов мы никогда не узнаем, потому что это информация является секретной.

Катастрофа «Союз-1»

««Союз-1» - первый советский пилотируемый космический корабль (KK) серии «Союз». Запущен на орбиту 23 апреля 1967 года. На борту «Союза-1» находился один космонавт - Герой Советского Союза инженер-полковник В. М. Комаров, который погиб во время приземления спускаемого аппарата. Дублёром Комарова при подготовке к этому полёту был Ю. А. Гагарин».

«Союз-1» должен был произвести стыковку с кораблем «Союз-2» для возвращения экипажа первого корабля, однако по причине неполадок старт «Союз-2» был отменен.

После выхода на орбиту начались проблемы с работой солнечной батареи, после неудачны попыток запустить ее, корабль было решено спускать на Землю.

Но при спуске, за 7 км до земли, произошел отказ парашютной системы, корабль ударился о землю со скоростью 50 км в час, взорвались баки с пероксидом водорода, космонавт погиб мгновенно, «Союз-1» почти полностью сгорел, останки космонавта сильно обгорели так, что невозможно было определить даже фрагменты тела.

«Данная катастрофа стала первым случаем гибели человека в полёте в истории пилотируемой космонавтики».

Причины трагедии так и не были установлены до конца.

Катастрофа «Союз-11»

«Союз-11» — космический корабль, экипаж которого в составе трех космонавтов погиб в 1971 году. Причина гибели людей — разгерметизация спускаемого аппарата во время посадки корабля.

Всего через пару лет после гибели Ю. А. Гагарина (сам известный космонавт погиб при авиационной катастрофе в 1968 году), пойдя уже вроде бы по протаренной дорожке покорения космического пространства, ушли из жизни еще несколько космонавтов.

«Союз-11» должен был доставить экипаж на орбитальную станцию «Салют-1», но корабль не смог произвести стыковку из-за повреждения стыковочного узла.

Состав экипажа:

Командир: подполковник Георгий Добровольский

Бортинженер: Владислав Волков

Инженер-исследователь: Виктор Пацаев

Им было от 35 до 43 лет. Всем им посмертно присуждены награды, грамоты, ордена.

Что произошло, почему же космический корабль подвергся разгерметизации — так и не удалось установить, но скорее всего нам эту информацию не сообщат. Но жаль, что в то время наши космонавты были «подопытными кроликами», которых начали без особой надежности, охраны выпускать в Космос после собак. Впрочем, наверное, многие из тех, кто мечтали стать космонавтами понимали какую опасную профессию они выбирают.

Стыковка произошла 7 июня, расстыковка — 29 июня 1971 года. Была неудачная попытка стыковки с орбитальной станцией «Салют-1», экипаж смог перейти на борт «Салют-1», даже в течение нескольких дней пребывала на орбитальной станции, была установлена ТВ-связь, однако уже при первом заходе на станцию космонавты обратили снимание на некоторое задымление. На 11 день началось возгорание, экипаж принял решение спускаться на земле, но выявились неполадки, нарушившие ход расстыковки. Скафандры не были предусмотрены для экипажа.

29 июня в 21.25 корабль отделился от станции, но уже чуть более чем через 4 часа связь с экипажем была потеряна. Был раскрыт основной парашют, корабль приземлился в заданном районе, сработали двигатели мягкой посадки. Но поисковая группа обнаружила в 02.16 (30 июня 1971 года) бездыханные тела экипажа, реанимационные мероприятия успехов не дали.

При расследовании было установлено, что космонавты до последнего пытались ликвидировать утечку, но перепутали клапаны, боролись не за поломанный, тем временем упустили возможность спасения. Они погибли от декомпрессионной болезни — пузырьки воздуха были обнаружены при вскрытии тел даже в клапанах сердца.

Точные причины разгерметизации корабля так и не названы, точнее, не озвучены широкой публике.

В последующем инженеры и создатели космических кораблей, командиры экипажей учли многие трагические ошибки прежних неудачных полетов в Космос.

Катастрофа шаттла «Челленджер»

«Катастрофа шаттла «Челленджер» произошла 28 января 1986 года, когда космический челнок «Челленджер» в самом начале миссии STS-51L разрушился в результате взрыва внешнего топливного бака на 73-й секунде полёта, что привело к гибели всех 7 членов экипажа. Катастрофа произошла в 11:39 EST (16:39 UTC) над Атлантическим океаном близ побережья центральной части полуострова Флорида, США».

На фото экипаж корабля — слева направо: Маколифф, Джарвис, Резник, Скоби, МакНейр, Смит, Онидзука

Этого старта ждала вся Америка, миллионы очевидцев и зрителей по ТВ наблюдали пуск корабля, это было кульминационное время покорения Западом Космоса. И вот, когда произошел грандиозный старт корабля, через секунды, началось возгорание, позже взрыв, кабина шаттла отделилась от разрушенного корабля и упала на скорости 330 км в час о поверхность воды, через семь дней астронавтов найдут в отколовшейся кабине на дне океана. До последнего момента, до удара о воду, некоторые члены экипажа были живы, пытались осуществить подачу воздуха в кабину.

В видео под статьей есть отрывок прямого эфира с запуском и гибелью шаттла.

«Экипаж челнока «Челленджер» состоял из семи человек. Его состав был таким:

Командир экипажа - 46-летний Фрэнсис «Дик» Р. Скоби (англ. Francis «Dick» R. Scobee). Военный лётчик США, подполковник ВВС США, астронавт NASA.

Второй пилот - 40-летний Майкл Дж. Смит. Лётчик-испытатель, капитан ВМС США, астронавт NASA.

Научный специалист - 39-летний Эллисон С. Онидзука. Лётчик-испытатель, подполковник ВВС США, астронавт NASA.

Научный специалист - 36-летняя Джудит А. Резник. Инженер и астронавт NASA. Провела в космосе 6 дней 00 часов 56 минут.

Научный специалист - 35-летний Роналд Э. МакНейр. Физик, астронавт NASA.

Специалист по полезной нагрузке - 41-летний Грегори Б. Джарвис. Инженер и астронавт NASA.

Специалист по полезной нагрузке - 37-летняя Шэрон Криста Корриган Маколифф. Учительница из Бостона, победившая в конкурсе. Для неё это был первый полёт в космос в качестве первого участника проекта «Учитель в космосе»».

Последнее фото экипажа

Для установления причин трагедии создавали различные комиссии, однако большинство сведений были засекречены, по предположениям — причинами крушения корабля были слабое взаимодействие организационных служб, вовремя не выявленные нарушения в работе топливной системы (взрыв произошёл при старте из-за прогара стенки твердотопливного ускорителя) и даже.. теракт. Кто-то говорил о том, что взрыв шаттла был подстроен с целью нанесения удара перспективам Америки.

Катастрофа шаттла «Колумбия»

«Катастрофа шаттла «Колумбия» произошла 1 февраля 2003 года незадолго до окончания его 28-го полёта (миссия STS-107). Последний полёт космического челнока «Колумбия» начался 16 января 2003 года. Утром 1 февраля 2003 года после 16-суточного полета шаттл возвращался на Землю.

НАСА потеряло связь с кораблём примерно в 14:00 GMT (09:00 EST), за 16 минут до предполагаемой посадки на ВПП №33 Космического центра имени Джона Кеннеди во Флориде - она должна была состояться в 14:16 GMT. Очевидцами были засняты горящие обломки шаттла, летящие на высоте около 63 километров при скорости 5,6 км/с. Все 7 членов экипажа погибли».

На фото экипаж — Сверху вниз: Чавла, Хазбанд, Андерсон, Кларк, Рамон, МакКул, Браун

Шаттл «Колумбия» совершал свой очередной 16-дневный полет, который должен был закончиться посадкой на Земле, однако, как гласит основная версия следствия, произошло повреждение челнока во время старта — кусок оторвавшейся теплоизоляционной пены (покрытие предназначалось для защиты от наледи баков с кислородом и водородом) в результате удара повредил покрытие крыла, в результате чего при спуске аппарата когда происходят самые сильные нагрузки на корпус, началось перегревание аппарата и, впоследствии, разрушение.

Еще во время экспедиции шаттла инженеры не раз обращались к руководству НАСА с целью оценки повреждений, визуальному осмотру корпуса челнока с помощью спутников орбит, однако специалисты НАСА заверяли, что нет никаких опасений и рисков, челнок благополучно спуститься на Землю.

«Экипаж челнока «Колумбия» состоял из семи человек. Его состав был таким:

Командир экипажа - 45-летний Ричард «Рик» Д. Хасбанд (англ. Richard «Rick» D. Husband). Военный лётчик США, полковник ВВС США, астронавт NASA. Провёл в космосе 25 дней 17 часов 33 минуты. До «Колумбии» был командиром челнока STS-96 «Discovery».

Второй пилот - 41-летний Уильям «Уилли» К. МакКул (англ. William «Willie» C. McCool). Лётчик-испытатель, астронавт NASA. Провёл в космосе 15 дней 22 часа 20 минут.

Бортинженер - 40-летняя Калпана Чавла (англ. Kalpana Chawla). Научный сотрудник, первая женщина-астронавт NASA индийского происхождения. Провела в космосе 31 день 14 часов 54 минуты.

Специалист по полезной нагрузке - 43-летний Майкл Ф. Андерсон (англ. Michael P. Anderson). Учёный, астронавт NASA. Провёл в космосе 24 дня 18 часов 8 минут.

Специалист по зоологии - 41-летняя Лорел Б. С. Кларк (англ. Laurel B. S. Clark). Капитан ВМС США, астронавт NASA. Провела в космосе 15 дней 22 часа 20 минут.

Научный специалист (врач) - 46-летний Дэвид МакДауэлл Браун (англ. David McDowell Brown). Лётчик-испытатель, астронавт NASA. Провёл в космосе 15 дней 22 часа 20 минут.

Научный специалист - 48-летний Илан Рамон (англ. Ilan Ramon, ивр. ‏אילן רמון‏‎). Первый израильский астронавт NASA. Провёл в космосе 15 дней 22 часа 20 минут».

Спуск шаттла произошел 1 февраля 2003 года, в течение часа должна была произойти посадка на Землю.

«1 февраля 2003 года в 08:15:30 (EST) челнок «Колумбия» начал свой спуск на Землю. В 08:44 челнок начал входить в плотные слои атмосферы». Однако из-за повреждений передняя кромка левого крыла начала сильно перегреваться. С периода 08:50 корпус корабля терпит сильные тепловые нагрузки, в 08:53 от крыла стали отваливаться обломки, но экипаж был жив, еще была связь.

В 08:59:32 командир отправил последнее сообщение, прервавшееся на полуслове. В 09:00 очевидцы уже засняли взрыв шаттла, корабль развалился на множество обломков. то есть судьба экипажа была предрешена ввиду бездействия НАСА, но само разрушение и гибель людей произошли в считанные секунды.

Стоит заметить, что шаттл «Колумбия» эксплуатировался много раз, на момент гибели кораблю было 34 года (в эксплуатации у НАСА с 1979 года, первый пилотируемый полет в 1981 году), 28 раз летал в Космос, однако этот полет оказался роковым.

В самом космосе не погиб никто, в плотных слоях атмосферы и в космических кораблях - около 18 человек.

Кроме катастроф 4-х кораблей (двух российских — «Союз-1» и «Союз-11» и американских — «Колумбии» и «Челленджера»), в которых погибло 18 человек, было еще несколько катастроф при взрыве, пожаре в дополетной подготовки, одна из самых известных трагедий - пожар в атмосфере чистого кислорода при подготовке к полету «Аполлона-1», тогда погибли трое американских космонавтов, при аналогичной ситуации погиб совсем молодой космонавт СССР - Валентнн Бондаренко. Космонавты просто сгорели заживо.

Ещё один астронавт НАСА Майкл Адамс погиб при испытаниях ракетного самолёта «X-15».

Юрий Алексеевич Гагарин погиб при неудачном полете на самолете во время обычной тренировки..

Наверное, цель людей шагнувших в космос была грандиозна, и не факт, что даже зная свою судьбу - многие отреклись бы от космонавтики, но все же всегда нужно помнить какой ценой нам проложен путь к звездам…

На фото памятник погибшим космонавтам на Луне

Об удачах, знают все. О неудачах практически никто. Герои, имена которых мало кому известны.

Самой первой жертвой советских космических полетов, по-видимому, нужно считать члена первого отряда космонавтов Валентина Бондаренко. Он погиб 23 марта 1961 года во время тренировок в сурдокамере научного института. Будущему космонавту было всего 24 года. Когда он отцеплял от себя медицинские датчики, то обтер тело ваткой, смоченной спиртом, и выбросил ее. Ватка случайно попала на электронагреватель, и камера, насыщенная кислородом, вспыхнула. Загорелась одежда. Дверь камеры не удавалось открыть в течение нескольких минут. От шока и ожогов Бондаренко скончался. После этого случая было принято решение отказаться от проектирования космических аппаратов с обогащенной кислородом атмосферой. Но сам инцидент был скрыт советским правительством. Если бы не эта секретность, то, возможно, удалось бы избежать гибели троих американских астронавтов при аналогичных обстоятельствах.

23 апреля 1967 года при возвращении на Землю произошел отказ парашютной системы корабля "Союз-1", в результате чего погиб космонавт Владимир Комаров. Это был испытательный полет "Союза". Корабль, по всеобщему признанию, был еще очень "сырым", запуски в беспилотном режиме заканчивались неудачами. 28 ноября 1966 года запуск "первого" автоматического "Союза-1" (который позже в сообщении ТАСС был переименован в "Космос-133") закончился аварийным сходом с орбиты. 14 декабря 1966 года пуск "Союза-2" также окончился аварийно, да еще и с разрушением стартового стола (открытой информации об этом "Союзе-2" не было). Несмотря на все это, советское политическое руководство настояло на срочной организации нового космического достижения к 1 мая. Ракету спешно готовили к старту, первые проверки выявили более сотни неполадок. У космонавта, который должен был отправиться на "Союзе", после сообщений о таком количестве неисправностей поднялось кровяное давление, и врачи запретили отправлять его в полет. Вместо него уговорили лететь Комарова, как более подготовленного (по другой версии, решение, что "Союз-1" будет пилотировать Владимир Комаров, было принято еще 5 августа 1966 года, его дублером назначили Юрия Гагарина).
Корабль вышел на орбиту, но неполадок оказалось так много, что его пришлось срочно сажать (в энциклопедиях советского времени написано, что программа полета была выполнена успешно). По одной из версий причиной катастрофы явилась технологическая небрежность некоего монтажника. Чтобы добраться до одного из агрегатов, рабочий просверлил отверстие в теплозащитном экране, а затем забил в него стальную болванку. При входе спускаемого аппарата в плотные слои атмосферы болванка расплавилась, струя воздуха проникла в парашютный отсек и сдавила контейнер с парашютом, который не смог выйти полностью. Комаров выпустил запасной парашют. Тот вышел нормально, но капсула начала кувыркаться, первый парашют захлестнул стропы второго и погасил его. Комаров потерял какие-либо шансы на спасение. Он понял, что обречен, и на всю Вселенную материл наших правителей. Американцы записали его душераздирающие разговоры с женой и друзьями, жалобы на нарастание температуры, предсмертные стоны и крики. Владимир Комаров погиб при ударе спускаемого аппарата о землю.
Минавиапром, ответственный за парашютную систему, предложил свою версию ее отказа. При спуске на нерасчетной высоте в разреженной атмосфере произошел отстрел крышки стакана, в котором были уложены парашюты. Возник перепад давлений в стакане, вмонтированном в сферу спускаемого аппарата, вследствие этого - деформация этого стакана, защемившего основной парашют (вытяжной меньшего размера раскрылся), что привело к баллистическому спуску аппарата и большой скорости при встрече с землей.

Космонавты Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев погибли 30 июня 1971 года при возвращении с первой орбитальной станции "Салют-1", тоже при спуске, из-за разгерметизации спускаемого аппарата космического корабля "Союз-11". На космодроме перед стартом основной экипаж (Алексей Леонов, Валерий Кубасов и Петр Колодин) был заменен дублирующим (Добровольский, Волков, Пацаев). Трагедии могло не быть, если бы не политические амбиции. Поскольку американцы уже летали на Луну на трехместных кораблях Apollo, требовалось, чтобы и у нас летело не менее трех космонавтов. Если бы экипаж состоял из двух человек, они могли быть в скафандрах. Но три скафандра не проходили ни по весу, ни по габаритам. И тогда было решено лететь в одних спортивных костюмах.
12 октября 1964 года Владимир Комаров, Константин Феоктистов и Борис Егоров тоже отправились в полет на "Восходе" в тесной кабине, изначально рассчитанной на одного человека (точно в такой летал Гагарин). Из нее в целях экономии пространства убрали единственное кресло для катапультирования, а сами космонавты полетели не в защитных скафандрах, а налегке - в спортивных костюмах. Провожая их, Королев обнимал каждого и говорил: "Уж ты прости меня в случае чего. Я человек подневольный". Тогда пронесло.

Спуск "Союза-11" проходил нормально до высоты 150 км и момента обязательного перед входом в атмосферу разделения корабля на три части (при этом от спускаемого аппарата кабины отходят бытовой и приборный отсеки). В момент разделения, когда корабль находился в космосе, неожиданно открылся клапан дыхательной вентиляции, соединяющий кабину с наружной средой, который должен был сработать гораздо позже, у самой земли. Почему открылся? По признанию специалистов, это точно не установлено до сих пор. Скорее всего - из-за ударных нагрузок во время разрыва пироболтов при разделении отсеков корабля (два пироболта находились недалеко от клапана дыхательной вентиляции, микровзрыв мог привести в движение запирающий шток, из-за чего и открылась "форточка"). Давление в спускаемом аппарате падало столь стремительно, что космонавты потеряли сознание, прежде чем смогли отстегнуть ремни и вручную закрыть дырку размером с пятикопеечную монету (впрочем, есть свидетельства, что Добровольский успел-таки освободиться из "сбруи", но не более того). У погибших были обнаружены следы кровоизлияния в мозг, кровь в легких, повреждение барабанных перепонок, выделение азота из крови. Трагедия поставила под сомнение надежность советской космической техники и на два года прервала программу пилотируемых полетов. После гибели Добровольского, Волкова и Пацаева космонавты стали летать только в специальных костюмах. Были срочно предприняты кардинальные меры, гарантирующие безопасность людей в случае разгерметизации спускаемого аппарата.

5 апреля 1975 года произошла авария третьей ступени ракеты-носителя корабля "Союз-18/1". К счастью, система спасения сработала безупречно. С перегрузкой в 22 g она оторвала космический корабль от ракеты и отбросила его по баллистической траектории. Спускаемый аппарат с космонавтами совершил суборбитальный космический полет. Посадка произошла в труднодоступных районах Алтая на краю обрыва и лишь благодаря случаю закончилась благополучно. Космонавты Василий Лазарев и Олег Макаров остались живы.

26 сентября 1983 года при старте космического корабля Союз-Т10 загорелась ракета-носитель. Автоматическая система спасения не сработала. Через двенадцать секунд после появления пламени стартовый персонал нажал кнопку катапультирования (запустить этот процесс можно только при условии, что два человека нажмут каждый свою кнопку: первый - ответственный за ракету, второй - за корабль. Эти двое и спасли экипаж, одновременно нажав кнопки пуска системы спасения). Капсула с космонавтами Владимиром Титовым и Геннадием Стрекаловым была отстрелена от ракеты с перегрузкой в 15-18 g и благополучно опустилась в стороне от стартового комплекса, на расстоянии 4 км от ракеты, которая взорвалась через 2 секунды (точнее, 1,8 с) после отделения капсулы. Система аварийного спасения космонавтов (САСК), разработанная под руководством академика Жукова, спасла жизнь космонавтам. За тот сентябрьский старт летчики–космонавты не получили ни наград, ни очередных званий. Официальная советская пресса этот эпизод проигнорировала.

27 января 1967 г. Во время наземной подготовки к предстоящему старту к Луне на американском корабле Apollo от случайной электрической искры вспыхнул пожар. Ни астронавты В.Гриссом, Э.Уайт и Р.Чаффи, ни наземные службы ничего не успели предпринять. Это первая официально объявленная потеря.

28 января 1986 г. Самая крупная трагедия: корабль Challenger взорвался после 75 секунд полета. Миллионы людей, наблюдавшие этот старт по телевизору, увидели, как на высоте около 16 км над Землей вспыхнул огненный шар. Погибли семь астронавтов, в том числе учительница Криста Маколифф.

23 июля 1999 г. Через пять секунд после старта американского корабля Columbia из-за короткого замыкания вышли из строя электронные блоки управления сразу двух из трех основных двигателей корабля. От аварии экипаж спасли хладнокровие первой женщины-командира шаттлов Айлен Коллинз и многократное резервирование всех основных систем космического аппарата.

Перед Владимиром Комаровым стояла практически невыполнимая задача - вручную посадить неуправляемый корабль на Землю. Все переговоры с товарищем на орбите вел Юрий Гагарин - он был последним, кто общался с Комаровым. Мы воспроизводим подлинную запись их переговоров: «Рубин, я Заря, как слышите меня, прием». Комаров: «Я Рубин, слышу вас отлично. Не могу открыть левую половину батареи,открылась только правая батарея, прием». Это первый доклад космонавта. И разговор перед посадкой: Гагарин: «Все нормально, я Заря». Комаров: «Понял вас». Гагарин: «Готовьтесь к заключительным операциям, повнимательнее, поспокойнее, сейчас будет автоматический спуск с лунной ориентацией, нормальный, настоящий». Комаров: «Понял вас». Гагарин: «Я Заря, как самочувствие, как дела, прием». Комаров: «Все в порядке, я Рубин, прием». Гагарин: «Понял вас». Комаров: «Нахожусь в среднем кресле, привязался ремнями» Гагарин: «Вот тут товарищи рекомендуют дышать глубже. Ждем на приземлении». Комаров: «Спасибо передайте всем...».
На этом связь оборвалась - корабль вошел в атмосферу Земли. Спускаемый аппарат шел на посадку. Корабль засекли из поисковых самолетов, и летчики доложили: «Видим аппарат, идет на посадку, открылся вытяжной парашют». Потом тягостное молчание перед роковым: «Горит на Земле». Какими были последние минуты жизни Владимира Комарова, никто не узнает никогда - бортовой магнитофон расплавился, бортжурнал сгорел. Самая распространенная легенда, что пилоты поисковых самолетов слышали матерную брань космонавта, не выдерживает никакой критики: связь возможна была только через антенны на стропах основного парашюта, который так и не раскрылся...

Когда в ночь на 25 апреля останки Комарова привезли в госпиталь им. Бурденко, туда же приехал маршал авиации К. Вершинин, чтобы лично убедиться: возможно или нет торжественное прощание с погибшим. Увидев, что осталось от космонавта, маршал дал команду останки немедленно кремировать...
Причины катастрофы «Союза» расследовала комиссия во главе с Д. Устиновым, курировавшим в то время вопросы освоения космоса. Официальная версия была: «Стечение ряда факторов, носящих случайный характер». Космонавтам первого отряда о причинах гибели их товарища рассказали на специальном собрании с показом документальных кадров трагедии. Они должны были быть готовыми к любой ситуации... А причина трагедии была чисто технической: вытяжной парашют не в состоянии был (попросту не хватило мощности) вытащить основной, который заело, т. к. давлением были сжаты стенки контейнера, бывшие недостаточно жесткими. Виновными были признаны конструкторы, разрабатывавшие парашютный отсек корабля, и создатели самой парашютной системы. Главного конструктора и начальника Института парашютных систем Ф. Ткачева сняли с занимаемых должностей, был наказан один из заместителей В. Мишина.
Через полтора года после гибели Владимира Комарова «Союз» снова полетел в космос с Георгием Береговым на борту. А еще через полгода, в январе 1969 года, на орбите удалось-таки состыковаться двум кораблям, и два космонавта, Е. Хрунов и А. Елисеев, перешли через открытый космос из одного «Союза» в другой. Они выполнили то, что должны были сделать в том трагическом полете. С 1971 года «Союзы» не подводили ни разу, американцы признали этот корабль самым старым, но самым надежным космическим аппаратом, в отличие от их «Шатла».
По планам, «Союз» должен еще летать, как минимум, до 2014 года. В истории мировой космонавтики не было, нет и вряд ли когда-нибудь появится космический корабль, который имел бы полувековую жизнь, которую дал ему Владимир Комаров в обмен на свою...

Советская пилотируемая космическая программа, начинавшаяся с триумфов, во второй половине 1960-х начала давать сбои. Уязвленные неудачами американцы бросили на соперничество с русскими огромные ресурсы и стали опережать Советский Союз.

В январе 1966 года не стало Сергея Королева , человека, который был главным мотором советской космической программы. В апреле 1967 года во время испытательного полета нового корабля «Союз» погиб космонавт Владимир Комаров . 27 марта 1968 года при выполнении тренировочного полета на самолете погиб первый космонавт Земли Юрий Гагарин . Последний проект Сергея Королева, лунная ракета Н-1, на испытаниях терпела одну неудачу за другой.

Космонавты, задействованные в пилотируемой «лунной программе», писали письма в ЦК КПСС с просьбой разрешить им полет под свою ответственность, невзирая на высокую вероятность катастрофы. Однако политическое руководство страны так рисковать не захотело. Первыми на Луне высадились американцы, а советская «лунная программа» была свернута.

Участники несостоявшегося покорения Луны были переведены на другой проект - полет на первую мире обитаемую орбитальную станцию. Пилотируемая лаборатория на орбите должна была позволить Советскому Союзу хотя бы частично компенсировать поражение на Луне.

Экипажи для «Салюта»

Примерно за четыре месяца, что первая станция могла проработать на орбите, планировалось отправить на нее три экспедиции. В состав экипажа номер один вошли Георгий Шонин, Алексей Елисеев и Николай Рукавишников , второй экипаж составили Алексей Леонов, Валерий Кубасов, Петр Колодин , экипаж номер три - Владимир Шаталов, Владислав Волков, Виктор Пацаев . Был и четвертый, резервный экипаж, в составе Георгия Добровольского, Виталия Севастьянова и Анатолия Воронова.

У командира экипажа номер четыре Георгия Добровольского, казалось, шансов попасть на первую станцию, получившую название «Салют», не было никаких. Но у судьбы на сей счет было иное мнение.

Георгий Шонин грубо нарушил режим, и главный куратор отряда советских космонавтов генерал Николай Каманин отстранил его от дальнейшей подготовки. На место Шонина перевели Владимира Шаталова, его самого сменил Георгий Добровольский, а в четвертый экипаж ввели Алексея Губарева .

19 апреля орбитальную станцию «Салют» вывели на околоземную орбиту. Через пять дней корабль «Союз-10» оправился к станции с экипажем в составе Шаталова, Елисееева и Рукавишникова. Стыковка со станцией, однако, прошла в нештатном режиме. Перейти на «Салют» экипаж не мог, отстыковаться тоже. В крайнем случае можно было отстыковаться, подорвав пиропатроны, но тогда на станцию уже не смог бы попасть ни один экипаж. С большим трудом удалось найти способ увести корабль от станции, сохранив стыковочный узел неизуродованным.

«Союз-10» благополучно вернулся на Землю, после чего инженеры стали спешно дорабатывать стыковочные агрегаты «Союза-11».

Вынужденная замена

Новую попытку покорить «Салют» должен был предпринять экипаж в составе Алексея Леонова, Валерия Кубасова и Петра Колодина. Старт их экспедиции был назначен на 6 июня 1971 года.

На проводах на Байконур тарелка, которую на счастье бросил на землю Леонов, не разбилась. Неловкость замяли, но нехорошие предчувствия остались.

По традиции, на космодром летели два экипажа - основной и дублирующий. Дублерами были Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев.

СОЮЗ-11«Союз-11» на стартовой площадке. Фото: РИА Новости / Александр Моклецов

Это была формальность, поскольку до того момента замен в последний момент никто не проводил.

Но за три дня до старта у Валерия Кубасова врачи нашли затемнение в легких, которое они посчитали начальной стадией туберкулеза. Вердикт был категоричным - в полет отправиться не может.

Государственная комиссия решала: что делать? Командир основного экипажа Алексей Леонов настаивал - если не может лететь Кубасов, то нужно заменить его на бортинженера дублера Владислава Волкова.

Большинство специалистов, однако, полагало: в таких условиях нужно заменять весь экипаж. Против частичной замены выступил и экипаж дублеров. Генерал Каманин в своих дневниках писал, что обстановка накалилась не на шутку. На традиционный предполетный митинг обычно отправлялись два экипажа. После того, как комиссия утвердила замену, и основным стал экипаж Добровольского, Валерий Кубасов заявил, что на митинг не поедет: « Я же не лечу, что мне там делать?» На митинге Кубасов все же появился, но напряжение витало в воздухе.

Советские космонавты (слева направо) Владислав Волков, Георгий Добровольский и Виктор Пацаев на космодроме Байконур. Фото: РИА Новости / Александр Моклецов

«Если это совместимость, то тоже что же такое несовместимость?»

Журналист Ярослав Голованов , много писавший на космическую тему, так вспоминал о том, что творилось в эти дни на Байконуре: «Леонов рвал и метал... бедный Валерий (Кубасов) вообще ничего не понимал: он чувствовал себя абсолютно здоровым... Ночью в гостиницу пришел Петя Колодин, хмельной и вовсе поникший. Он сказал мне: « Слава, пойми, я уже никогда не полечу в космос...». Колодин, кстати, не ошибся - в космос он так и не отправился.

6 июня 1971 года «Союз-11» с экипажем в составе Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева успешно стартовал с Байконура. Корабль состыковался с «Салютом», космонавты перешли на борт станции, и экспедиция началась.

Сообщения в советской прессе были бравурными - все идет в соответствии с программой, экипаж чувствует себя хорошо. На деле все обстояло не так гладко. Уже после посадки, при изучении рабочих дневников экипажа нашли запись Добровольского: «Если это совместимость, то тоже что же такое несовместимость?»

Бортинженер Владислав Волков, имевший за плечами опыт космического полета, часто пытался брать инициативу на себя, что не слишком нравилось специалистам на Земле, да и коллегам по экипажу.

На 11-й день работы экспедиции на борту возник пожар, и стоял вопрос об экстренном покидании станции, но экипажу все-таки удалось справиться с ситуацией.

Генерал Каманин записал в своем дневнике: «В восемь утра Добровольский и Пацаев еще спали, на связь вышел Волков, который вчера, по докладу Быковского, нервничал больше всех и слишком много «якал» («Я решил...», «Я сделал...» и тому подобное). От имени Мишина ему было передано указание: «Все решает командир экипажа, выполняйте его распоряжения», на что Волков ответил: «Мы все решаем экипажем. Мы сами разберемся, как нам быть».

«Связь заканчивается. Счастливо!»

Несмотря на все трудности, на сложную обстановку, экипаж «Союза-11» полностью выполнил программу полета. 29 июня космонавты должны были расстыковаться с «Салютом» и вернуться на Землю.

После возвращения «Союза-11» на станцию должна была отправиться следующая экспедиция, чтобы закрепить достигнутые успехи и продолжить эксперименты.

Но перед расстыковкой с «Салютом» возникла новая проблема. Экипажу надо было закрыть переходный люк в спускаемом аппарате. Но транспарант "Люк открыт" на панели пульта управления продолжал светиться. Несколько попыток открыть и закрыть люк ничего не дали. Космонавты находились в сильном напряжении. Земля посоветовала подложить кусочек изоляции под концевой выключатель датчика. Так неоднократно поступали во время испытаний. Люк вновь закрыли. К радости экипажа, транспарант погас. Сбросили давление в бытовом отсеке. По показаниям приборов убедились, что воздух из спускаемого аппарата не выходит и его герметичность в норме. После этого «Союз-11» успешно отстыковался от станции.

В 0:16 30 июня на связь с экипажем вышел генерал Каманин, сообщив условия посадки, и закончив фразой: «До скорой встречи на Земле!»

«Вас понял, условия посадки отличные. На борту все в порядке, самочувствие экипажа отличное. Благодарим за заботу и добрые пожелания», - ответил с орбиты Георгий Добровольский.

Вот запись последних переговоров Земли с экипажем «Союза-11»:

«Заря» (Центр управления полетами): Как идет ориентация?

«Янтарь-2» (Владислав Волков): Мы увидели Землю, увидели!

«Заря»: Хорошо, не торопись.

«Янтарь-2» : «Заря», я «Янтарь-2» . Начали ориентацию. Справа висит дождь.

«Янтарь-2» : Здорово летит, красиво!

«Янтарь-3» (Виктор Пацаев): «Заря», я — третий. У меня виден горизонт по нижнему срезу иллюминатора.

«Заря»: «Янтарь», еще раз напоминаю ориентацию — ноль — сто восемьдесят градусов.

«Янтарь-2» : Ноль — сто восемьдесят градусов.

«Заря»: Правильно поняли.

«Янтарь-2» : Горит транспарант «Спуск».

«Заря»: Пусть горит. Все отлично. Правильно горит. Связь заканчивается. Счастливо!»

«Исход полета самый тяжелый»

В 1:35 по московскому времени после ориентации «Союза» была включена тормозная двигательная установка. Отработав расчетное время и потеряв скорость, корабль начал сходить с орбиты.

Во время прохождения плотных слоев атмосферы связи с экипажем нет, она должна появиться вновь после раскрытия парашюта спускаемого аппарата, за счет антенны на стропе парашюта.

В 2:05 с командного пункта ВВС поступил доклад: «Экипажи самолета Ил-14 и вертолета Ми-8 видят корабль «Союз-11», спускающийся на парашюте». В 2:17 спускаемый аппарат приземлился. Практически одновременно с ним сели четыре вертолета группы поиска.

Врач Анатолий Лебедев , входивший в поисковую группу, вспоминал, что его смутило молчание экипажа в радиоэфире. Вертолетчики вели активный радиообмен в тот момент, пока спускаемый аппарат садился, а космонавты не выходили в эфир. Но это списали на отказ антенны.

«Мы сели вслед за кораблем, метрах в пятидесяти — ста. Как бывает в таких случаях? Открываешь люк спускаемого аппарата, оттуда — голоса экипажа. А тут — хруст окалины, стук металла, стрекот вертолетов и… тишина из корабля», - вспоминал медик.

Когда экипаж достали из спускаемого аппарата, врачи не могли понять, что произошло. Казалось, что космонавты просто потеряли сознание. Но при беглом осмотре стало ясно, что все гораздо серьезнее. Шесть врачей приступили к проведению искусственного дыхания, непрямого массажа сердца.

Шли минуты, командир группы поиска генерал Горегляд требовал от врачей ответа, но те продолжали попытки вернуть экипаж к жизни. Наконец, Лебедев ответил: «Передайте, что экипаж приземлился без признаков жизни». Эта формулировка вошла во все официальные документы.

Врачи продолжали реанимационные мероприятия до появления абсолютных признаков смерти. Но их отчаянные усилия ничего не могли изменить.

В Центр управления полетами сначала доложили, что «исход космического полета самый тяжелый». А затем, отказавшись уже от какой-то конспирации, сообщили: «Весь экипаж погиб».

Разгерметизация

Это было страшное потрясение для всей страны. На прощании в Москве товарищи погибших по отряду космонавтов плакали и говорили: «Теперь мы уже хороним целыми экипажами!» Казалось, что советская космическая программа окончательно провалилась.

Специалистам, однако, даже в такой момент нужно было работать. Что произошло в те минуты, когда с космонавтами не было связи? Что погубило экипаж «Союза-11»?

Слово «разгерметизация» прозвучало практически сразу. Вспомнили о нештатной ситуации с люком и провели проверку на герметичность. Но ее результаты показали - люк надежен, он тут ни при чем.

Но дело действительно было в разгерметизации. Анализ записей автономного регистратора бортовых измерений «Мир», своеобразного «черного ящика» космического аппарата показал: с момента разделения отсеков на высоте более 150 км давление в спускаемом аппарате стало резко снижаться, и в течение 115 секунд упало до 50 миллиметров ртутного столба.

Эти показатели указывали на разрушение одного из вентиляционных клапанов, который предусмотрен на тот случай, если корабль совершит посадку на воду или приземлится люком вниз. Запас ресурсов системы жизнеобеспечения ограничен, и, чтобы космонавты не испытывали нехватки кислорода, клапан «соединял» корабль с атмосферой. Он должен был сработать при посадке в штатном режиме только на высоте 4 км, но это произошло на высоте 150 км, в вакууме.

Судебно-медицинская экспертиза показала у членов экипажа следы кровоизлияния в мозг, кровь в легких, повреждения барабанных перепонок и выделение азота из крови.

Из доклада медицинской службы: «Через 50 секунд после разделения у Пацаева частота дыхания 42 в минуту, что характерно для острого кислородного голодания. У Добровольского пульс быстро падает, дыхание к этому времени прекращается. Это начальный период смерти. На 110-й секунде после разделения у всех троих не фиксируется ни пульс, ни дыхание. Считаем, что смерть наступила через 120 секунд после разделения».

Экипаж боролся до конца, но шансов на спасение не имел

Дыра в клапане, через которую выходил воздух, была не более 20 мм, и, как заявили некоторые инженеры, ее можно было «просто заткнуть пальцем». Однако практически этот совет был невыполним. Сразу после разгерметизации в кабине образовался туман, звучал страшный свист выходящего воздуха. Всего через несколько секунд у космонавтов из-за острой декомпрессионной болезни начались страшные боли по всему телу, а затем они оказались в полной тишине из-за лопнувших барабанных перепонок.

Но Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев боролись до конца. В кабине «Союза-11» были выключены все передатчики и приемники. Плечевые ремни у всех троих членов экипажа были отстегнуты, а ремни Добровольского перепутаны и застегнут только верхний поясной замок. По этим признакам была восстановлена примерная картина последних секунд жизни космонавтов. Чтобы определить место, где произошла разгерметизация, Пацаев и Волков отстегнули ремни и отключили радиоаппарату. Добровольский, возможно, успел проверить люк, с которым были проблемы при расстыковке. Судя по всему, экипаж успел понять, что проблема в вентиляционном клапане. Заткнуть дыру пальцем возможности не было, но была возможность перекрыть аварийный клапан ручным приводом, при помощи вентиля. Эта система была сделана на случай посадки на воду, для предотвращения затопления спускаемого аппарата.

На Земле Алексей Леонов и Николай Рукавишников участвовали в эксперименте, пытаясь установить, сколько времени требуется на то, чтобы закрыть вентиль. Космонавтам, знавшим, откуда придет беда, готовым к этому и не находящимся в условиях реальной опасности, требовалось значительно больше времени, чем было у экипажа «Союза-11». Медики считают, что сознание в таких условиях стало гаснуть примерно через 20 секунд. Тем не менее, спасительный вентиль был частично закрыт. Кто-то из экипажа начал вращать его, но потерял сознание.

После «Союза-11» космонавтов вновь одели в скафандры

Причиной нештатного открывания клапана сочли брак при изготовлении данной системы. К делу подключилось даже КГБ, усмотрев возможную диверсию. Но никаких диверсантов не нашли, и к тому же на Земле не удалось опытным путем повторить ситуацию нештатного открывания клапана. В итоге эту версию оставили окончательной ввиду отсутствия более достоверной.

Космонавтов могли спасти скафандры, но по личному указанию Сергея Королева их использование было прекращено, начиная с «Восхода-1», когда это было сделано для экономии места в кабине. После катастрофы «Союза-11» между военными и инженерами развернулась полемика - первые настаивали на возвращении скафандров, а вторые утверждали, что данное ЧП является исключительным случаем, в то время как введение скафандров резко сократит возможности для доставки полезного груза и увеличения числа членов экипажа.

Победа в дискуссии осталась за военными, и, начиная с полета «Союза-12», отечественные космонавты летают только в скафандрах.

Прах Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева захоронили в Кремлевской стене. Программа пилотируемых полетов на станцию «Салют-1» была свернута.

Следующий пилотируемый полет в СССР состоялся более чем через два года. Василий Лазарев и Олег Макаров на «Союзе-12» испытывали новые скафандры.

Неудачи конца 1960-х - начала 1970-х для советской космической программы все-таки не стали фатальными. К 1980-м годам программа исследования космоса при помощи орбитальных станций снова вывела Советский Союз в мировые лидеры. Во время полетов случались нештатные ситуации и серьезные аварии, но люди и техника оказывались на высоте. С 30 июня 1971 года катастроф с человеческими жертвами в отечественной космонавтике не было.

P.S. Диагноз «туберкулез», поставленный космонавту Валерию Кубасову, оказался ошибочным. Затемнение в легких было реакцией на цветение растений, и вскоре исчезло. Кубасов вместе с Алексеем Леоновым участвовал в совместном полете с американскими астронавтами по программе «Союз-Аполлон», а также в полете с первым венгерским космонавтом Берталаном Фаркашем .

Биография Владимира Комарова – наглядный пример того, что при определенном упорстве любые цели человека осуществимы. Сын московского дворника, следовавший за собственной мечтой, дважды побывал в космосе. К 40 годам мужчина обзавелся семьей, построил головокружительную карьеру и удостоился похвалы от и .

Детство и юность

16 марта 1927 года в Москве родился будущий герой Советского Союза Владимир Комаров. Родители мальчика - Михаил Яковлевич и Ксения Игнатьевна – жили на Третьей Мещанской улице.

Владимир с юности грезил небом. Ребенок много времени проводил на крыше родного дома, запуская в небо бумажные самолетики. Возможно, что увлечение полетами стало следствием интересного знакомства. Одновременно с Комаровыми в том же здании жил Борис Николаевич Юрьев (создатель геликоптера), любивший поговорить с подростком на отвлеченные темы.

В 1943 году юноша получил диплом о среднем образовании. Мальчик ходил в школу №235, сразу после окончания которой поступил в Первую Московскую спецшколу ВВС. Во время обучения юноша окончательно убедился в собственном выборе, поэтому спустя 2 года Владимир поступил в Борисоглебское военное авиационное училище.

Космонавтика

Первые годы службы в авиации Владимир и не думал о космосе. После продолжительного обучения Комарова отправили в Грозный, где мужчина начал карьеру военного летчика. Спустя 2 года Владимир, уже получивший звание старшего военного летчика, возвращается в Москву. Чтобы приблизиться мечте – получить должность летчика-испытателя – Комаров отправляется на учебу в Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского.

Упорство, с которым военный стремился к цели, было отмечено руководством института. Сразу после получения диплома Владимира приглашает на работу Государственный Краснознаменный НИИ ВВС. Способность организовать испытательные процессы привлекла внимание комиссии, отбирающей людей для первой команды космонавтов.

Несмотря на то, что штат был же укомплектован, Владимиру предложили поработать над секретным проектом. Комаров не стал отказываться и в июне 1960 года приступил к изучению новых для себя дисциплин. Во время подготовки и тренировок Владимир близко сходится с Юрием Гагариным. Дружба космонавтов была настолько близкой, что даже после смерти Комарова Гагарин не оставлял семью коллеги без внимания и поддержки.

Увы, несмотря на высокие показатели и профессиональный подход, Комаров не проходит в отобранную шестерку для полета. Попасть в группу, которая на корабле «Восток» должна была отправиться в космос, Владимиру помог случай. Уже утвержденного для миссии Григория Нелюбова не допустили к финальным тренировкам врачи.

Впрочем, совершить полет в космос на «Востоке» у Комарова так и не получилось. В сентябре 1963 года программу приостановили. Одновременно с этой новостью врачи выявили у Владимира подозрительные сбои в работе сердца. Среди руководства начались разговоры о снятии Комарова с должности, но космонавт уговорил начальство дать ему шанс.

Мужчина отправился к кардиологу Вишневскому, работающему в Ленинграде. Врач подтвердил, что сбои в сердце не несут фатальных последствий. Находясь на обследовании, Владимир много времени уделял маленьким пациентам Вишневского. Космонавт как мог подбадривал малышей и рассказывал детям о космосе.

12 октября 1964 года Владимир Комаров впервые отправился в космос. Вместе с мужчиной в многоместном судне «Восход» находились Константин Феоктистов и . Полет продолжался 24 часа 17 минут. В небольшой кабине не нашлось места для скафандров и катапульт.

После удачного завершения полета Владимиру присвоили звание Героя Советского Союза. Мужчине вручили «Золотую Звезду», которая сейчас выставлена в музее Российской армии.

Личная жизнь

Космонавт познакомился со своей будущей женой в Грозном в 1949 году. Мужчина увидел портрет девушки в витрине фотоателье. Ослепленный очарованием красавицы Комаров долго пытал фотографа, кто же изображен на снимке. Но работники студии знали только, что девушка - студентка педагогического университета. Как военный выяснит позже, красавицу звали Валентина.

Вместе с другом Владимир проводил свободное от службы время неподалеку от учебного заведения, пока не встретил незнакомку с фотографии. Вместо букетов цветов будущий герой СССР приносил на встречи дефицитные плитки шоколада. Через полгода после первого свидания молодые люди поженились.

Сначала у новобрачных родился сын. Мальчика назвали Евгением, а еще через 8 лет на свет появилась дочка Ирина. После смерти супруга Валентина не вышла замуж, сделав центром собственной жизни подрастающих детей.

Смерть

Незадолго до 50 годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции представители власти решили, что жителей СССР нужно порадовать очередным достижением в космосе. Ответственным за новый рекорд поставили приемника Василия Мишина.

Решено было запустить в космос два корабля и провести в открытом пространстве стыковку. После завершения первого этапа космонавты должны были перебраться из «Союза 2» (так назвали второй корабль) в «Союз 1», где уже находился Комаров. Чтобы успеть к установленному сроку, предполетные проверки провели халатно. Все 203 неполадки, которые выявили конструкторы при тестах, предпочли замолчать.

24 апреля 1967 года Владимир направил «Союз 1» на орбиту. Механические проблемы дали о себе знать почти сразу после начала полета. Осознав, что первый корабль не справляется с возложенной задачей, руководство не дало разрешение на запуск «Союза 2».

Попытки вернуть Комарова на Землю продолжались несколько часов. Корабль вращался в пространстве, Владимир не мог сориентироваться и предпринять какие-либо действия. Благодаря немалому опыту космонавт, переведший «Союз 1» в ручной режим управления, смог запустить процесс торможения и начать посадку.

Все задействованные в операции вздохнули спокойно. Казалось, что самое страшное позади. Даже сам Комаров доложил в центр управления полетами, что чувствует себя нормально и находится в кресле катапульты, пристегнутый ремнями. Это были последние слова космонавта.

За 7 км до Земли начались новые неполадки. Не сработал тормозной парашют, а запасной экземпляр из-за постоянного кружения «Союза 1» перекрутил стропы. Снизить скорость, с которой Комаров приближался к Земле, было невозможно. Крушение произошло в Оренбургской области, неподалеку от Орска.

При столкновении «Союз 1» вошел в почву на глубину 0,5 м и загорелся. Причиной пожара стал углекислый газ, хранившийся в аппарате. Возгорание и последовавший взрыв были настолько сильны, что останки космонавта не удалось собрать целиком.

Официально прах Владимира Комарова размещен в Кремле, но поклониться герою СССР приходят и на небольшой холмик, расположенный в открытой степи Оренбургской области. Найти место легко – коллеги космонавта высадили рядом с местом трагедии березовую рощу.

Память

• Чтобы увековечить имя космонавта, в честь Комарова назвали кратер на Луне
• Фамилию Владимира носят улицы в Лейпциге, Шверине, Цвиккау, Франкфурте-на-Одере и Лионской метрополии.
• В честь космонавта установлено 4 бронзовых бюста: в школе, где учился герой, в Москве, в Щелково и Нижнем Новгороде.
• Изображение Владимира Комарова размещено на 2 почтовых марках 1964 года выпуска.
• Композитор Дин Бретт сочинил в честь прославленного космонавта музыкальную композицию «Komarov’s fall», которую в 2006 году исполнил берлинский симфонический оркестр.

Советский Союз был весёлой и находчивой страной. Только здесь человек, проснувшись утром, мог с удивлением узнать, что, оказывается, его родина вдруг пустила первую в мире АЭС, отправила в космос первый спутник, первого космонавта... В той же, впрочем, ситуации, что и потрясённый среднестатистический гражданин СССР, находился весь мир.

В то утро центральные газеты вышли с крупными шапками: «На орбите - “Союз-1”!» Степенный ТАСС как ни в чём не бывало возвестил на весь мир, что в космос отправлен новый (в смысле: совершенно новый, никакой не «Восток» и не «Восход») советский космический корабль, который пилотирует коммунист В. М. Комаров. Внимательный человек мог вспомнить, что последний наш полёт состоялся более двух лет назад, в конце марта 1965-го - а значит, от нового запуска стоило ожидать чего-нибудь интересного. Ну а тот, кто следил за новостями космонавтики более пристально, также знал, что за это время в США в космос слетала целая плеяда аппаратов типа «Джемини», на которых были выполнены весьма любопытные эксперименты. Имя пилота «Союза» тоже было на слуху у интересующейся публики: именно он был командиром корабля «Восход-1».
Впрочем, первая полоса «Правды» никаких сенсаций не содержала. Корабль был запущен накануне, 23 апреля, в 3:35 по Москве, выведен на орбиту с высотой в перигее 201 км, в апогее 224 км, наклонением 51 градус 40 минут и периодом обращения в 88 минут. О целях полёта - лишь общие слова: отработка корабля, проведение научных и технических экспериментов и медико-биологических опытов. Бортовые системы, разумеется, работали нормально. Кроме того, указывались частоты, на которых производится связь с бортом «Союза».

Рядом - столь же дежурная заметка «Страницы жизни», выжимка из биографии Героя Советского Союза инженер-полковника Комарова, а ещё сообщение экипажа сейнера «Космонавт Комаров» о досрочном завершении в честь, понятно, полёта своего крестника аж двух годовых планов по вылову рыбы и скромное обещание сделать за следующие полгода ещё три плана. Не отставали и всё-всё, оказывается, знавшие о полёте сталевары, на радостях с самого раннего утра пообещавшие главной газете страны выплавить в этот день несколько тонн стали сверх нормы.

На второй странице «Правды» обыватель мог прочесть о международной реакции на запуск «Союза-1». Обычные поздравления да удивительное (по нынешним меркам, конечно) сообщение из Нью-Йорка, где, ради того чтобы напечатать сообщение о полёте русского корабля, печатники газеты «Нью-Йорк таймс» временно прекратили забастовку. Удивительна и повышенная осведомлённость парижских радиожурналистов: видимо, тщательно проанализировав потолок, они пришли к заключению, что ракета, выведшая «Союз-1», должна быть куда мощнее, чем планируемая американская «Сатурн-5».

Собственно, всё. Понять, что представляет собой «Союз» и чем он отличается от «Востоков»/«Восходов», было нельзя. Забегая вперёд, заметим, что подобное продолжалось не один год.

И на самом видном месте, в правом верхнем углу первой полосы - гордое заявление: «Успешное выполнение программы полёта советского космического корабля ”Союз-1”». Ура, товарищи. Действительно, ура!

А на следующий день в «Правде» появляется ещё одна фотография космонавта-героя Комарова - но уже в траурной рамке. Погиб?! После «успешного выполнения программы полёта»? Что же произошло?! Вот как описал трагедию сдержанный ТАСС.

23 апреля 1967 года в Советском Союзе был выведен с целью лётных испытаний на орбиту Земли новый космический корабль «Союз-1», пилотируемый лётчиком-космонавтом СССР Героем Советского Союза инженер-полковником Комаровым Владимиром Михайловичем. В течение испытательного полёта, продолжавшегося более суток, В. М. Комаровым была полностью выполнена намеченная программа отработки систем нового корабля, а также проведены запланированные научные эксперименты. При полёте летчик-космонавт В. М. Комаров совершал маневрирование корабля, проводил испытания основных его систем на различных режимах и давал квалифицированную оценку технических характеристик нового космического корабля. 24 апреля, когда программа испытаний была окончена, ему было предложено прекратить полет и совершить посадку. После осуществления всех операций, связанных с переходом на режим посадки, корабль благополучно прошёл наиболее трудный и ответственный участок торможения в плотных слоях атмосферы и полностью погасил первую космическую скорость. Однако при открытии основного купола парашюта на семикилометровой высоте, по предварительным данным, в результате скручивания строп парашюта космический корабль снижался с большой скоростью, что явилось причиной гибели В. М. Комарова. Безвременная гибель выдающегося космонавта инженера-испытателя космических кораблей Владимира Михайловича Комарова является тяжелой утратой для всего советского народа.

17 МАЯ 1967 ГОДА, ГАЗЕТА «КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА»

Туманно, правда? Что ж, быть может, что-то объяснит интервью Ю. А. Гагарина «Комсомольской правде», опубликованное 17 мая? (Для точности заметим здесь очевидное, опустив такое общее место, как собственно цензура: в те годы любой авторский материал на такие темы не был авторским. В том смысле, что и Юрий Алексеевич мог вовсе не иметь отношения к этому тексту, и интервьюер мог увидеть на полосе совсем не то, что было в изначальном материале, поскольку рукописи и гранки в обязательном порядке задолго до публикации передавались в соответствующие отделы ЦК КПСС и ВЛКСМ, где их пристально изучали и переписывали.) В нём были такие мутные, ни о чём строки.

Ю. Гагарин: Надёжность ракеты-носителя и космического корабля, конечно, несравненно выше любого другого транспортного средства. Но ведь и конструкция их несравненно сложнее. Понятия разгерметизации кабины, например, у шоферов вообще не существует, а для лётчиков это уже крупная неприятность, для летчиков-космонавтов она может привести к мгновенной гибели. И как бы ни возрастала надёжность, само усложнение - вполне закономерное - конструкции, вытекающее из усложнения задач, стоящих перед космическим экипажем, чревато возможными отказами и неисправностями. Одни неисправности могут быть устранены активными действиями самого космонавта; другие, даже не устраненные, могут лишь помешать выполнению того или иного пункта программы его работ; третьи, самые опасные, могут угрожать его жизни. Именно такие неполадки - ненормальности в работе парашютной системы - послужили причиной гибели капитана «Союза».

И это - единственный «ответ» на долгие годы. Книги, журналы, газеты не любили распространяться на тему гибели Комарова. Не любили, конечно, не только потому, что вспоминать про неудачи - тяжело. Не в этом дело. Просто сказать правду, пусть даже самую малую, никто не дал бы. Секретно.

4 МАЯ 1967 ГОДА, ЖУРНАЛ SPACEFLIGHT

То же самое было и за рубежом, правда, по другой причине - не от нежелания (читателей, интересующихся космонавтикой, там было не меньше, как и специализирующихся на этой «горячей» теме журналистов) или цензурных рогаток, а из-за полного отсутствия информации. Уровень информированности Запада (ЦРУ и прочие разведслужбы в рассмотрение не берём) можно понять из статьи, опубликованной в британском журнале Spaceflight 4 мая 1967 года.

Сейчас следует признать, что «там» были как на редкость точные, так и совершенно неверные сведения.

В частности, журнал, сославшись на неназванный источник, утверждал, что, кроме первого «Союза», должен был полететь второй корабль. Информация отчасти подтверждалась тем, что «на праздновании Дня космонавтики в Москве не было многих известных космонавтов». Всё верно, так оно и было: «Союз-2» ждал только отмашки. С другой стороны, британцы были свято уверены, что грузоподъемность «Союза» может составлять от четырех до шести человек, и читать это сейчас просто смешно. Ещё один любопытный момент - упоминание о перехвате в Японии сигналов с «Союза» во время выведения, а также цитирование неких американских официальных лиц, заявивших о неназванных проблемах на борту корабля, которые и привели к гибели Комарова. Иначе говоря, не в парашютной системе было дело, утверждал Spaceflight...

МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ, КОНСПЕКТИВНО

После этого на Западе наступил вполне советский информационный штиль. А свято место пусто не бывает, и официальные сообщения стали замещать байки, слухи и легенды.

Собственно, легенд было несколько. Попробуем их обобщить. В частности, рассказывалось, что, после того как Комаров понял неизбежность гибели, он от души, не выбирая слов, сказал в эфир всё, что думает о конструкторах, создавших настолько плохой аппарат, и родной партии, пославшей его на верную смерть на «сыром» корабле. И всё это будто бы превосходно слышали экипажи поисковых самолётов и вертолётов, дежуривших недалеко от места посадки «Союза». И вообще, он не хотел лететь в космос, его практически заставили.

А вот ещё один слух: официальная версия лжёт, и проблемы были совсем не в парашютной системе.

Космонавт сгорел живьём из-за нарушения теплозащитного покрытия. Что характерно, эта версия как раз имела в своём основании реальные события, исказившиеся в «испорченном телефоне», но об этом позже.

Наконец, молва утверждала, что Комаров вернулся на землю в целости, но был убран руководством по каким-то не совсем ясным мотивам. Скорее всего, слух «опирался» на уже известное вам утверждение «Правды» об успешном завершении полёта.

1971 ГОД, ЖУРНАЛ RAMPARTS

Впрочем, это не всё. Была также информация, источник которой проследить относительно легко. В 1971 году некий бывший сотрудник американского Агентства национальной безопасности Перри Феллуок (Perry Fellwock) дал политико-литературному журналу Ramparts обширное интервью, в котором раскрыл внутреннюю кухню этой сверхсекретной организации. О нашем космосе экс-спецслужбист, прикрывшийся псевдонимом Уинслоу Пек (Winslow Peck), сказал следующее (цитируем в сокращении).

«Очевидно, что наибольший интерес представляла советская программа, посвящённая космическим станциям. Мы знали всё, что происходит у них под прикрытием программы «Космос». Например, прежде чем я добрался до Турции, двое их космонавтов погибли при взрыве ракеты на стартовом столе, а один умер, пока я был там. Думаю, это был «Союз». Проблемы у него начались при возвращении с орбиты. На земле всё знали ещё за несколько часов до краха и пытались исправить ситуацию... У космонавта был видеотелефонный разговор с женой и премьером Косыгиным. Премьер плакал, назвал его героем, сказал, что он сделал большое дело и его не забудут.

Последние несколько минут были самыми страшными, космонавт кричал, что не хочет умирать, умолял хоть что-нибудь сделать. А в конце записи только кричал... пока не умер... Я думаю, он сгорел...»

Эмоциональный текст. Двое космонавтов, погибших незадолго до «Союза-1», плачущий Косыгин, видеоконференция с женой Валентиной (умерла в 1995 году), Комаров, идущий на посадку, зная, что погибнет, и общая трагедия, разворачивающаяся в прямом эфире...

Читая такое, ловишь себя на мысли, что это совсем не жизнь, а кусок из умелого киносценария какого-нибудь голливудского фильма.

Само собой, в изустном изложении материал был известен и в СССР. В середине 70-х его вовсю обсуждали на кухнях. С кучей подробностей, придуманных уже самим рассказчиком.

1980–1990 ГОДЫ, ПРЕССА И ПЕЧАТЬ

С течением времени секретность, когда-то окружавшая «Союз», стала ослабевать. Появились орбитальные станции, и «Союз» принялся доставлять к ним экипажи. Вскоре стали известны его характеристики и то, как он выглядит. А после программы «ЭПАС» («Союз» - «Аполлон») всплыли и технические особенности реализации «Союза», не очень, впрочем, интересные обычной публике. В 1982 году впервые официально заговорили о том, что «Союз» изначально планировался вовсе не для орбитальных станций, а для Луны. С началом перестройки и гласности в прессу стали просачиваться и другие занятные подробности, что, скорее всего, объясняется не получением Главлитом новых указаний, что считать тайной, а что нет; просто все мы люди, а время было такое, что даже чиновники в погонах давали слабину. Например, в превосходном фотоальбоме «Космонавтика–87» была опубликована фотография (см. её ниже), на которой Комаров и Гагарин помогают со скафандрами Хрунову и Елисееву, так как, судя по подписи, им предстояло выйти в открытый космос. Всё бы хорошо, но официальная история космонавтики, преподнесённая рядом, резонно утверждает, что Алексей Елисеев и Евгений Хрунов полетели в космос уже после гибели В. М. Комарова и Ю. А. Гагарина.

Впрочем, неопределённость с первым «Союзом» существовала не долго. Ещё при СССР появились публикации, рассказывавшие о том, что же действительно предстояло сделать Комарову и что произошло в тот день.

Первыми, судя по всему, были журналист «Комсомольской правды» Ярослав Голованов, в 89-м, и преемник С. П. Королёва по ОКБ-1 - ЦКБЭМ В. П. Мишин, давший в 90-м интервью «Огоньку».

А в 90-е все словно с цепи сорвались. Вышли книги упомянутого Мишина, Б. Е. Чертока, К. П. Феоктистова, А. С. Елисеева, В. М. Филина. Были опубликованы дневники Н. П. Каманина, в журналах и по ТВ замелькали Г. И. Северин, О. Г. Ивановский и многие другие инженеры, космонавты и военные, стоявшие у истоков советской космонавтики. Ну а относительно недавно появился доступ к радиопереговорам, что вёл В. М. Комаров с борта «Союза»: слушайте отрывки из них в самом низу публикации.

Собственно говоря, всё, что вы прочтёте ниже, основано на этих материалах, а также логике и довольно хорошем знании автором этого текста как баллистики, так и конструктивных особенностей корабля «Союз» (не сочтите, пожалуйста, за хвастовство). Каждое утверждение можно подтвердить ссылкой на первоисточники. Разумеется, я охотно верю, что найдутся люди, которым вся эта история не понравится, а вариант, к примеру, Уинслоу Пека будет по-прежнему греть душу. Ради бога! Вот только воспоминания непосредственных участников тех событий порой совпадают даже в мельчайших деталях. А поверить в пропаганду, цензуру и пр., что специально заставили десятки людей вызубрить «правильную версию» на случай, если СССР развалится и можно будет говорить (что вздумается), извините, не могу.

Так что же стало причиной трагедии, случившейся 24 апреля 1967 года? Какое развитие событий привело к гибели Владимира Михайловича Комарова? Что творилось в нашей космической программе в 60-х? Зачем летал Комаров и для чего создавался «Союз»?..

НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ: США

Для того чтобы лучше всё это понять, нам придётся вернуться в 1961 год. Нет, не в 12 апреля, а в 25 мая. И не в СССР, а в США. В тот момент, когда президент-первогодок Кеннеди во второй раз обратился к нации. Собственно, уже сам этот факт был экстраординарным. В те времена президент обычно просил у народа особого внимания лишь раз в год. И это было неспроста. Ещё никогда «авторитет страны не был столь низким». С тех пор, когда Советы отправили в космос спутник, шёл уже четвёртый год, а ни один из с помпой объявленных проектов не имел успеха. Причём мало того, что русские запускали аппараты быстрее, они умудрились добиться невообразимого качества своей техники - такого, какое было недоступно американским аппаратам даже в теории. А теперь ещё и Гагарин!.. США проиграли и эту гонку. Обидно. И дело не только в Гагарине. 15 апреля США начали операцию «Высадка в заливе Свиней», нацеленную на свержение Фиделя Кастро. И она стала одним из самых громких военных провалов ЦРУ, поскольку абсолютно всё пошло не так... А ещё можно вспомнить перехват Пауэрса под Свердловском, когда Соединённые Штаты сами загнали себя в ловушку, пытаясь скрыть разведывательный характер полёта «У-2».

Словом, стране нужна была национальная идея. И Джон Кеннеди понимал это лучше других. Он только что (20 января 1961 года) стал президентом, и ему очень не хотелось, чтобы о нём вспоминали как о руководителе, проигравшем космическую гонку и севшем в лужу в заливе Свиней.

Скоро вот эти его слова облетят весь мир: «Я хочу верить, что мы сможем доставить человека на Луну и вернуть обратно до конца этого десятилетия».

Перчатка была брошена. Цель - более чем конкретная: высадка на Луну. Срок - до конца 1960-х. Это вам не построение мифического коммунизма к 1980 году, о котором в октябре 61-го года заявил Н. С. Хрущёв.

Сейчас, наверное, мало кто понимает, что это была за Цель. Именно так, с прописной. Насколько она была глобальна и сложна. Ведь для её реализации не хватило бы одного желания. Нет, для этого нужно было с нуля построить ракеты грузоподъемностью минимум под сотню тонн, отработать системы управления кораблями, налетать сотни часов в этих самых кораблях, научиться выходить в космос и там работать. Следовало создать автоматические аппараты, способные сфотографировать лунную поверхность, успешно посадить корабль на Луну и узнать всё о проходимости тамошнего грунта. Ведь никто на Земле не знал, что собой представляет лунная твердь: это была абсолютная терра инкогнита. К примеру, даже лучшие карты нашего спутника могли предложить лишь объекты размерами в десятки километров, а для посадки человека нужны фотоснимки с детализацией в десятки сантиметров. Сделать их можно было только с помощью аппаратов, о которых тогда даже не мечтали. И на создание всей этой техники отводилось всего девять лет. Нет, даже восемь с половиной.

Пока же у США был один суборбитальный полёт продолжительностью 15 минут, ракеты-носители максимальной грузоподъемностью около 2 тонн и «Пионер-4», пролетевший в 60 тыс. км от Луны. То есть так далеко, что на нём не сработал даже датчик прохождения спутника...

Нельзя сказать, что Кеннеди этого не знал. И он, и его консультанты прекрасно понимали сложность объявленной задачи и то, что для её реализации потребуются астрономические деньги. 120 млрд долларов в сегодняшних ценах! Такова была стоимость программы, которой присвоили высший государственный приоритет. Самое дорогое научно-политическое начинание в мире. Но только такая цель давала гарантию, что при её реализации у СССР не будет серьёзной форы. Стоило чуть упростить миссию - и Советы могли вырваться вперёд. Не без труда, но всё же вперёд.

Но Кеннеди понимал и другое. Кто вспомнит через сто лет о нарушении международных законов самолетами-разведчиками? А память о первых людях, высадившихся на Луне, будет жить вечно.

Была задача, были деньги, оставалось лишь выложиться на полную катушку, чтобы потом никто не сказал, что было сделано слишком мало... Впрочем, все понимали, что деньги решают далеко не всё. Даже при практически безграничном финансировании слишком многое останется на роль случая, и для выполнения объявленной Кеннеди программы непременно придётся идти на риск. Астронавт Фрэнк Борман вскоре после завершения полёта «Джемини-7» в декабре 1965-го произнёс: «Мы совершенно неизбежно потеряем какой-то экипаж. Это одна из тех вещей, которые постепенно начинаешь признавать... Я надеюсь, что публика смотрит на вещи достаточно зрело, чтобы понять, что нам приходится оплачивать космос не только деньгами, но и жизнями...»

Слова, увы, оказались пророческими. Впрочем, подход руководства НАСА был столь же цинично-реалистичным: первоначальный план предполагал десять полётов на Луну, и ведомство допускало при этом потерю одного экипажа.

ВОЛЕЮ ПАРТИИ, ПРАВИТЕЛЬСТВА И КОНСТРУКТОРСКИХ БЮРО: СССР

А что было у нас? (Американское введение понадобилось для того, чтобы вы почувствовали, какая задача стояла перед конструкторами, штурмующими Луну.) У советских инженеров действительно не было никакой форы. Их путь имел ту же длину и те же проблемы.

Но если бы только это. В США лунной программе присвоили высший приоритет важности, означавший подавляющие материальные и финансовые преимущества перед любым другим национальным проектом. А в СССР... ничего такого не было и в помине. Мы вольны строить любые догадки. Может, власти просто не хотели тратить адекватные деньги на космос; может, это было головокружение от успехов - но факт остаётся фактом: официально реальная разработка ракеты Н1, нашего ответа американскому «Сатурну-5», началась после декабрьского постановления ЦК КПСС и Совмина СССР 1962 года. А созданию комплекса по покорению Луны (Н1-Л3) посвящено постановление от августа 1964-го. Через три с половиной года после американцев. Но и после этих решений, судя по многим документам, деньги выделялись далеко не в должном объёме.

Впрочем, недостаток в финансах не был решающим. Главная проблема заключалась в людях, в кадрах.

В США лунная программа пилотируемых полётов «Аполлон» действительно была национальной. Вот, смотрите. Первую ступень ракеты-носителя «Сатурн-5» делала корпорация Boeing, вторую - North American Rockwell, третью - McDonnell Douglas. Сам космический корабль - опять же North American Rockwell, а его посадочную ступень - Grumman Aircraft. Всё это, мягко говоря, очень известные авиастроительные компании. Обладающие колоссальным опытом конструирования самой разнообразной техники и располагающие исключительно квалифицированными кадрами. Даже если предположить, что королёвское ОКБ-1 (ныне РКК «Энергия») было «сильнее» любой из этих фирм, оно точно не могло сравниться с их совокупным потенциалом. Как и все три ступени ракеты, космический корабль и посадочный аппарат ОКБ-1 намеревалось разрабатывать практически самостоятельно. Более того, Королёв, по сути, занимался сразу тремя кораблями, так как орбитальный «Союз», «Союз» для полёта вокруг Луны и «Союз» для высадки на ней - это три разных аппарата, разве что с определённой унификацией оборудования.

Даже в этом США поступили мудрее. Американцы решили не ждать создания штатного лунного «Аполлона», а разработать путём очень глубокой модернизации корабля «Меркурий» новую машину - «Джемини». Задачу возложили на McDonnell Douglas.

Просто создать подобный корабль можно было куда быстрее, чем «Аполлон», и именно на нём успешно отработать и долговременные полёты в невесомости, и стыковку, и выход в открытый космос. У нас эту роль отчасти взяли на себя «Восходы», но они были куда менее совершенны с технической точки зрения. Да, экономисты расскажут вам, что создание отдельного корабля - решение, далёкое от оптимальности, к тому же программа «Джемини» не предусматривала развития, зато она выигрывала по времени. А космических денег, похоже, в США тогда уже не считали...

А ОКБ-1 в начале 60-х тянуло на себе практически все космические программы страны. В 1961 году бюро занималось созданием автоматических межпланетных станций для исследования Венеры и Марса, научных спутников серии «Электрон», разработкой новых модификаций ракеты Р-7, проектированием и изготовлением боевых ракет: жидкостной Р-9А, твердотопливной РТ-1, глобальной ГР-1. Велись также исследования, посвящённые созданию пилотируемого спутника Земли в нескольких модификациях («Востока») и фоторазведчика на его базе («Зенит»). Кроме того, был проект спутника связи «Молния», создание которого оказало бы на развитие телерадиовещания поистине революционное влияние, соединив самые отдаленные уголки Советского Союза. Каждая из этих задач была совершенно нетривиальной; в США над подобными проектами обычно работали отдельные фирмы с мощным научным заделом.

По сути, ОКБ-1 практически в одиночку сражалось со всем промышленным потенциалом США. И, что поразительно, в выбранных направлениях наши одерживали победу!

Отчасти этому помогала сильная взаимная интеграция проектов: к примеру, трёхступенчатая «семёрка», разработанная для межпланетных автоматических станций первых серий Е-1, после небольших модификаций использовалась для запуска «Востоков», вторая ступень Р-9 стала третьей ступенью «Молнии» и т. д.

Долго так продолжаться не могло. Для каждого следующего шага требовались всё более сложные системы, с бoльшим количеством человеко-часов на их разработку. Такая кооперация усилий неизбежно начала приводить к ошибкам, недостаточной отработке систем, люди банально не успевали и уставали. А ведь программа высадки человека на Луну была куда грандиознее всех перечисленных проектов. При таком состоянии дел катастрофы неизбежны. И они уже начались. Самая страшная случилась в 1960 году, правда, в ОКБ-586, руководимом М. К. Янгелем. Но и там был аврал. Спешили сдать и поставить на вооружение межконтинентальную баллистическую ракету Р-16 на высококипящих компонентах. Люди работали в две смены, страшно уставали, не высыпались. Топливо (НДМГ и азотная кислота) было в новинку для испытателей со станции Тюратам. Раньше с техникой на этих компонентах имел дело только полигон Капустин Яр. Ракета Р-16 тоже была новой, незнакомой. Идеальная смесь для катастрофы. И она произошла... 24 октября 1960 года... Словом, полагаю, ситуация в советской космонавтике вам ясна.

Но нельзя сказать, что конструкторы этого не понимали. Всё они понимали. Вскоре после выхода постановления по созданию Н1-Л3 началась передача всей межпланетной тематики в НПО им. С. А. Лавочкина, спутников связи - в Красноярск, модификаций «семёрки» - в Самару, а тематика баллистических ракет постепенно отошла к Янгелю и Челомею (ОКБ-52, ныне НПО «Машиностроение»). Вот только было ли такое «сбрасывание балласта» оптимальным для лунной программы?

Тогда же один из главных конструкторов, Михаил Кузьмич Янгель, вышел со следующим предложением о распределении нагрузки по Луне: он берёт на себя разработку ракеты, Королёв занимается пилотируемой частью, а Челомей - беспилотной.

Увы, и Королёв, и Челомей восприняли инициативу в штыки. КБ ввязались в необъявленное соревнование, чей проект высадки на Луну будет принят, а потому все рассчитывали только на свои силы. А у руководства страны просто не хватило управленческой мудрости. Впрочем, определённое воздействие предложение возымело: Янгелю передали разработку посадочного двигателя лунного корабля. Конечно, под контролем ОКБ-1.

СОВЕТСКИЙ ЛУННЫЙ ПРОЕКТ

К середине 60-х схема нашего лунного проекта устоялась, и о ней можно рассказать подробнее. В качестве носителя предусматривалось использовать ракету Н1 грузоподъемностью около 90 тонн. Это был своеобразный аналог американского «Сатурна-5», правда, у него масса полезной нагрузки достигала 140 тонн. Относительно низкая грузоподъемность нашей ракеты была вызвана целым комплексом причин (о которых пришлось бы говорить слишком долго); многие понимали, что желательно иметь более мощный носитель, но переигрывать что-либо было уже поздно.

К слову, названная грузоподъемность Н-1 оказала самое непосредственное влияние и на параметры путешествия к Луне, и на полёт В. М. Комарова на «Союзе-1». Запомните эти слова.

Н1 должна была вывести к Луне связку из космического корабля «Союз–ЛОК», лунного корабля (ЛК) (для непосредственной посадки на спутник) и блока Д. При подлёте к Луне при помощи блока Д связка «Союз–ЛОК» - ЛК тормозилась для выхода на орбиту спутника. Затем один из двух космонавтов, находившихся на борту, через открытый космос переходил в ЛК. После расстыковки блок Д тормозил бόльшую часть скорости на орбите Луны и отделялся. А ЛК, уже при помощи собственной двигательной установки, должен был сесть на поверхность Луны. Ура! Первый советский человек на Луне!

Собрав образцы, сделав фотоснимки, установив на Луне научное оборудование, космонавт возвращался в ЛК и стартовал к «Союзу-ЛОК». После стыковки он вновь через космос переходил в «Союз-ЛОК» и... Но это в общих словах: в действительности всё было куда сложнее. До самой отмены программы Н1-Л3 предусматривалась также доставка запасного ЛК в район посадки и лунохода для перемещения между ЛК.

В теории схема выглядела красиво, но требовалась её основательная отработка, а вот с этим были определённые проблемы. В частности, штатный «Союз-ЛОК» был слишком тяжёлым, чтобы его можно было вывести одной из модификаций «семёрки». Требовался более лёгкий корабль на его базе, получивший наименование 7К-ОК. В определённом смысле это наш аналог «Джемини». Вот этот корабль и стал тем всемирно известным «Союзом», что после модификаций летает до сих пор.

Вы, конечно, заметили своеобразную акробатику с выполнением перехода из «Союза-ЛОК» в ЛК. Это была вынужденная мера, связанная как раз с недостаточной тяговооружённостью Н1.

Герметичный люк просто не укладывался по массе! Из-за явной экстремальности решения переход требовалось отработать в первую очередь. А потому ещё на этапе проектирования было утверждено, что первые пуски «Союзов» в том числе должны быть посвящены именно переходу...

Тем временем к 1965 году стало окончательно ясно, что в космосе мы начинаем отставать. Вскоре после полёта «Вохода-2» наступила пора «Джемини». Одна из самых блистательных и эффектных программ в истории. Шутка ли - десять пилотируемых полётов всего за полтора года, с конца марта 1965-го по ноябрь 1966-го. Причём какие это были полёты! Несколько выходов в открытый космос, сближение с мишенями и стыковка с последней ступенью ракеты, длительный полёт почти в две недели и отработка индивидуального ранца астронавта для передвижения в открытом космосе.

Всё это было чрезвычайно полезно, интересно и политически эффектно. Наши инженеры понимали, что США получают бесценный опыт, который у СССР появится очень нескоро, а партийные «политики» никак не могли взять в толк, как это всего за один год мы умудрились растерять весь приоритет. Дело осложнялось ещё и тем, что тогда достижения в космосе порой измерялись исключительно числом отправленных на орбиту космонавтов, и здесь двухместные «Джемини» легко набирали очки.

Ситуация, понятно, прогнозировалась ещё до 1965 года, и такое положение дел не нравилось очень многим в отрасли, вот только выход из него был весьма непрост.

Все понимали, что ранее 67-го пилотируемый «Союз» никак не стартует; между полётами образовывалась весьма приличная дыра. Отчасти пробел можно было заполнить дополнительными пусками «Восходов». Аппараты были не так совершенны, как «Джемини», но и на них можно было провести много интересных экспериментов. Одним из сторонников этого решения являлся помощник Главнокомандующего ВВС по космосу Николай Петрович Каманин. Королёв подержал эту инициативу, и в ОКБ-1 началась проработка полётных программ ещё четырёх «Восходов».

Впрочем, решение имело и отрицательные моменты. Самое главное - ресурсы. У ОКБ-1 просто недоставало сил для одновременной отработки «Восходов» и «Союзов» без нарушения графика. Это очевидно хотя бы по той простой причине, что конструкторы и разработчики у «Востоков»/«Восходов» и «Союза» были практически одни и те же. При реализации «Восходов» корабль «Союз» неминуемо был бы отодвинут ещё дальше, а затягивание с пуском «Союза» усложняло отработку всей системы для полёта на Луну. А ведь победить в гонке так хотелось!.. В общем, эти четыре «Восхода» так и не стартовали, хотя отработка полёта «Восхода-3» зашла очень далеко.

СМЕРТЬ КОРОЛЁВА: ПОСЛЕДСТВИЯ

В январе 1966 года в отрасли произошла настоящая трагедия. 14-го во время операции скончался Сергей Павлович Королёв. Один из тех, кто своей энергией практически вытащил человечество в космос. С именем которого связаны почти все достижения нашей космонавтики. День его смерти - один из переломных моментов в советской космической программе. По какому пути она пошла бы, если бы Главный Конструктор выжил, не может сказать никто...

Но работу нужно было продолжать, космос не ждал, лунная гонка набирала обороты. «Верха» намеревались назначить на место Королёва Г. А. Тюлина, тогда замруководителя Министерства общего машиностроения. Ничего плохого о нём сказать нельзя; возможно, это был бы лучший выбор, но дело обернулось иначе. Сотрудники ОКБ-1 и родственных организаций написали властям петицию, и главным сделали зама Сергея Павловича - Василия Павловича Мишина. Очень противоречивая фигура: отзывы об этом человеке в самых разнообразных источниках разнятся кардинально. Возможно, дело даже не в его личных качествах. Просто в то время, когда он руководил главным космическим КБ страны, мы проиграли в лунной гонке и потеряли экипажи двух «Союзов». Впрочем, даже не рассматривая этот провал и трагедии, можно точно сказать: как руководитель он был куда слабее Королёва. 1966-й вообще выдался очень сложным, его даже прозвали «смутным». И дело не только в смерти С. П. Королёва. Так, именно тогда началась глобальная реструктуризация оборонных предприятий - в частности, ОКБ-1 переименовали в ЦКБЭМ...

На создание «Союза 7К-ОК» №1 ушло три года. Он был доставлен в КИС (контрольно-испытательная станция) 12 мая 1966-го и... завис там на несколько месяцев.

Дело в том, что по правилам сначала следовало отработать все нюансы, что неминуемо всплывают при создании техники, на технологическом аппарате, но такое решение повлекло бы задержку пуска первого «Союза» почти на год. А мы и так слишком задержались на старте, чтобы позволить себе подобую роскошь. Поэтому на нём отрабатывали все конструкторские недочёты, проверяли правильность выбранных схем и т. д. А по результатам нововведений изменялась документация на следующие «Союзы». В результате на все испытания ушло 112 дней - против 30, что были прописаны для штатных кораблей. Но ведь и не год.

Естественно, «сырой» корабль показал себя сполна: 2 123 дефекта, для устранения которых нужны были 897 доработок. Потом, уже на космодроме, выявилось около трёх сотен дефектов. Но такова цена времени. Благо это был тестовый «Союз», и никто не требовал, чтобы в него посадили человека. Правда, отыграться решили в другом: запустить не один корабль, а сразу два! Такой расклад позволял проверить своеобразный козырь, имевшийся у нас и отсутствовавший у США. Систему автоматической стыковки. Это было действительно крупное достижение, и в случае успеха им можно было гордиться.

Словом, одновременно с 7К-ОК №1 стал готовиться 7К-ОК №2. Это авантюра, но на неё пошли сознательно, прекрасно понимая, как далеко наша программа вырвется вперёд, если полёт удастся. Более того, уже в сентябре в КИС пошли 7К-ОК №3 и №4. В случае успеха первой пары на них вполне могли полететь экипажи!

Между прочим, использование первого «Союза» в качестве технологического макета принесло свои плоды. На 7К-ОК №4 время отработки сократилось почти в три раза. Впрочем, оно всё равно пока превышало месяц, штатно прописанный для «Союзов».

ПЕРВЫЙ ПУСК!

Запуск 7К-ОК №2 назначили на 28 ноября 1966 года. Ровно через сутки в ту же плоскость должен был вылететь 7К-ОК №1. Если сразу после выхода второго корабля на орбиту он окажется в 20 км от первого (что было вполне вероятно), можно активировать «Иглу» (система автоматической стыковки), а после успешной стыковки - праздновать очень важную победу. Если же расстояние окажется больше, за следующие сутки аппараты вполне можно будет свести на требуемую дистанцию.

28 ноября всё начиналось хорошо. Корабль, наречённый «Космосом-133», без проблем вышел на орбиту. После этого на 7К-ОК №2 штатно раскрылись солнечные батареи и антенны «Иглы». Хороший знак!